29
января лучшему футболисту последних лет была вручена премия "Легенда",
учреждённая газетой Marca — крупнейшим спортивным изданием Испании.
Зидан стал лишь пятым футболистом, удостоенным этой премии. До него
почётную награду получали лишь наиболее яркие представители своих эпох:
Альфредо Ди Стефано (пятидесятые — и начало шестидесятых годов), Пеле
(шестидесятые и начало семидесятых), Йохан Кройф (семидесятые) и
Марадона (восмидесятые и начало девяностых).
Славная карьера Зидана началась в 1988-м в "Канне", в 1992-м он
перешёл в "Бордо", где провёл четыре сезона, после чего был продан в
"Ювентус", где и начал собирать свою богатейшую коллекцию побед и
регалий. Проведя в "старой синьоре" в общей сложности пять лет, Зидан
перебрался в Испанию, пополнив ряды "Реала", в ту пору именовавшегося
не иначе как "галактикос". За переход Зизу из "Юве" в Флорентино Перес
выложил 78 млн. евро, рекордную сумму в истории футбола. И, уверен,
никогда не жалел об этом. Эти деньги можно было бы заплатить за один
только гол в ворота "Байера" в финале Лиги Чемпионов 2001/02 в Глазго.
Впоследствии этот гол был назван УЕФА лучшим в истории Лиги Чемпионов.
В период с 1996-го по 2003-й год Зизу стал обладателем, пожалуй,
всех возможных призов современного футбола: чемпион мира- 1998 и
чемпион Европы-2000 в составе сборной Франции, двукратный чемпион
Италии, чемпион и обладатель Суперкубка Испании, обладатель "Золотого
мяча" 1998, трёхкратный лучший игрок мира по версии ФИФА, двукратный
обладатель Суперкубка Европы и Межконтинентального Кубка, победитель
Лиги чемпионов.
17 лет выступлений на высшем уровне говорят сами за себя. Зидан
повесил бутсы на гвоздь полтора года назад, после Мундиаля в Германии.
"Уходит пианист от футбола", — сказал об этом событии Луис Фернандес, —
тренер, при котором Зизу дебютировал в "Канне". Сейчас Зинедин в роли
посла ООН путешествует по миру, посвящает время жене и трём сыновьям и
прыгает с парашютом. Он каждый день встаёт в шесть утра и поддерживает
себя в форме. Но тешить себя иллюзиями нам, увы, не стоит —
возвращаться в футбол в роли игрока Зинедин не собирается.
— Что значит для вас эта награда, которой удостаивались лишь самые великие игроки в истории футбола?
— Для меня это большая честь, хотя и не знаю, заслужил ли я такую
значимую награду. Но я очень горжусь тем, что наряду с другими
легендами мирового спорта отныне владею этой наградой.
— Как давно вы стали мечтать о том, чтобы достигнуть того же, чего достигли все эти люди?
— Нет, нет... Я никогда и подумать не мог, что мне суждено будет достичь таких высот.
— Кроме того, ваши антропологические данные необычны для суперзвёзд футбола: вы очень высокий, с большим размером стопы.
— Да, нога у меня вымахала аж до 44-го размера (смеётся). На самом
деле, в начале своей карьеры я и не предполагал, сколь многого у меня
получится добиться. Однако, в конце карьеры, всё, что у тебя остаётся —
это завоёванные трофеи, титулы и память о командах, в которых ты играл.
Мне выпало счастье завершить свою карьеру в "Реале". Большего, на мой
взгляд, в футболе нельзя и желать.
— Вы играли в "Ювентусе" и "Реале" — в двух едва ли не самых прославленных клубах мира. Что вам дал "Юве", а что — "Реал"?
— В "Юве" меня научили побеждать. Когда я играл во Франции, было не так
важно, выигрываешь ты или проигрываешь. Ты играл, делал то, что умел, и
этого было вполне достаточно. Когда же я пришёл в "Ювентус", то быстро
выучил философию туринцев: победа, победа и ещё раз победа. Во всех
матчах, в которых мы принимали участие. В Мадриде в этом отношении была
схожая ситуация.
— Какой из этих клубов является более великим?
— Для меня оба они — великие, оба — очень важны. Но в футбольном
отношении они абсолютно разные. При этом мне больше по нраву футбол
"Реала". Он более открытый, весёлый. Мне нравился итальянский футбол, в
котором я пробыл пять лет и который научил меня побеждать, но для моей
манеры игры больше подходит испанский футбол.
— Эпоха "галактикос",
получившая такой резонанс во всём мире, и, безусловно, в каких-то
аспектах пошедшая клубу на пользу, принесла с собой также и
определённые проблемы. А как вы пережили все эти события?
—
Всё было нормально, но в конечном итоге я решил, что лучшим выходом для
меня будет завершение карьеры. Мне не хотелось оставаться ещё на год. Я
сторонник следующего принципа: если дела идут плохо, сначала надо
искать причины в самом себе, и только потом — в других.
— И что же вы поняли, начав искать причины в себе?
— Я перестал получать удовольствие от футбола, играл неважно, да и вся
эта затея с "галактикос" в целом выглядела не лучшим образом... Тогда я
ушёл. Никогда не стану кого-либо обвинять в случившемся. Каждый сам
знает, какую пользу он может принести, и что именно он может сделать.
Нам всем посчастливилось быть в этой команде. В раздевалке тема
"галактикос" никогда не поднималось, это пришло снаружи. Поначалу,
когда у команды всё получалось, и она добивалась побед, атмосфера
внутри была просто прекрасной. Позднее же появились проблемы: "с этим
человеком нельзя разговаривать", "этому человеку нельзя говорить
определённые вещи"... Я не хочу никого винить, просто я понял, что моё
время прошло.
— Вы говорите, что у вас мало
что получалось, однако на мундиале в Германии ваша игра оставляла
ощущение цельности, и складывалось впечатление, что вы находитесь в
самом расцвете сил.
— Да, но лишь потому, что у меня было
время подготовиться. Я готовился, никто меня не торопил, у меня было
другое психологическое состояние... В течении всего того первенства я
получал огромное удовольствие. Жаль, что всё закончилось так, как
закончилось.
— Вам часто снится этот финал?
— Я считаю, что у нас была команда, достойная победы в том финале.
— Вас сильно побеспокоил инцидент с Матерацци?
— Поначалу да. Какое-то время я его сильно переживал. Впрочем, как и большинство французов (смеётся)
— Не жалеете о том, что попали в столь подлую ловушку?
— Случилось то, что случилось. Мне было стыдно перед моими товарищами.
Первым делом я извинился перед ними. Помимо этого необходимо было
принести извинения публике, что я и сделал через два дня. Но говорить о
сожалении неправильно. В тот конкретный момент были причины, чтобы всё
произошло именно так, как произошло. У меня тогда был сложный период, я
был серьёзно обеспокоен здоровьем своей матери, в то время серьёзно
болевшей. Иногда так случается, что ты реагируешь на какие- либо
события не совсем адекватно.
— Матерацци же фактически вышел сухим из воды.
— Я разговаривал с ним после Мундиаля, и сказал ему, что в футболе
тот, кто отвечает на провокацию, обычно теряет гораздо больше, чем тот,
кто собственно провоцирует.
— Прошло уже много лет после победы сборной Франции на ЧМ 1998...
— У нас была лучшая команда в мире. Та победа, помимо спортивного
аспекта, несла в себе ещё и социальный, возродив надежды на единство
французского общества. Тогда много говорилось о поколении "чёрных,
белых и сливочных". Этот термин использовался для отражения этнических
различий того поколения.
— Сколь сильно отличается "Реал" сегодняшний от "Реала" вашей эпохи?
— Очень сильно. Нынешние игроки молоды, полны амбиций и стремлений. Нам
же, похоже, в своё время помешало отсутствие жажды побед. Ведь все мы
на тот момент уже столько всего выиграли. С ними же этого не
происходит. Они молоды, хотят побеждать, выигрывать титулы... При этом
очень важно то, что все они прекрасно понимают, где находятся, и какой
клуб представляют.
— Нынешняя команда лучше вашей?
— Лучше? Пожалуй, нет. Она просто другая. Наша команда была одной из
лучших за всё время существования "Реала". Конечно, каждый может
назвать свой идеальный вариант состава, но первые два-три года у нас
была супер-команда. Люди наслаждались нашей игрой.
— Вы видите сегодняшний "Реал" в ранге победителя примеры и Лиги чемпионов.
— Да, конечно. Я прекрасно представляю эту команду в роли победителя
чемпионата Испании и Лиги. Впрочем, есть и ещё две команды, выглядящие
сейчас не хуже Мадрида.
— Какие же?
— "Манчестер Юнайтед", игра которого мне очень нравится и... (сомневается и смеётся). И всё, достаточно.
— Вам не кажется, что в "Барселоне" сейчас кризис, подобный тому, что пережили и вы?
— Я не знаю. Я не слежу за ситуацией в "Барсе" и поэтому не могу рассуждать на эту тему.
— Работа, которую на поле раньше делали вы, сейчас возложена на Гути. Насколько хорошо, на ваш взгляд, он с ней справляется?
— Когда Гути играет, у него всё получается неплохо. У него огромный
талант. На мой взгляд, сейчас нет никого, кто умеет так ассистировать
партнёрам. То, что он может сделать за одно мгновение не может сделать
никто в мире. Для меня именно умение ассистировать представляется в
футболе самым сложным: ведь гол ты можешь либо забить, либо не забить,
но это в любом случае процесс. А передача — это миг, лишь мгновение,
когда она имеет смысл и необходимость.
— Гол в Глазго лучший среди всех, забитых вами?
— Самый важный — да. Но не самый красивый. Самый красивый я забил с
передачи Джоркаеффа за сборную, когда мы в Марселе играли против
Норвегии.
— Вы говорили, что вам бы хотелось однажды вернуться в мир футбола. В какой роли?
—
На сегодняшний день я не знаю. Но футбол — это именно то, в чём я лучше
всего разбираюсь, и то, что мне больше всего нравится. Поэтому в
дальнейшем мне хотелось бы заниматься чем-то, связанным с этим видом
спорта. Впрочем, тренером я становиться не хочу.
— Ваш прогноз на грядущий чемпионат Европы?
— Думаю, что Франция имеет все шансы выступить на нём успешно. Также,
как и Испания. Когда Испания наконец начнёт выигрывать, она станет для
остальных команд очень тяжёлым соперником.
— Вы являетесь послом ООН и оказываете помощь многим благотворительным обществам. Что для вас значит эта социальная роль?
— Она для меня крайне важна. Ведь прежде всего, все мы — люди. Я
нормальный человек, и хочу научить своих детей простой истине: в жизни
каждый может быть кем-то особенным, но по сути своей все мы — одинаковы.
— В этом году вы впервые прыгнули с парашютом. Захотелось адреналина?
— О, да! В самолёте я не испытывал страха, скорее некое предубеждение.
Тебя сопровождают люди, совершившие по восемь тысяч прыжков, они
успокаивают тебя, но когда дверь открывается, и ты понимаешь, что
находишься на высоте в четыре тысячи метров...
— Возможно, если бы вы продолжили карьеру, у вас было бы достаточно адреналина.
— Я не жалею о принятом решении. Хотя, конечно, сильно скучаю по
футболу. 17 лет я провёл, играя на высшем уровне. Вне всякого сомнения,
отдых необходим, но в какой-то момент ты начинаешь чувствовать
ностальгию. Тот самый адреналин, которого ты ищешь. Сейчас я живу
другой жизнью, провожу больше времени со своей семьёй. Делаю всё то,
чего не делал раньше. Я потерял одно, но приобрёл другое.
— Футболисты часто говорят, что чувствуют себя неважно, когда они не тренируются.
— Конечно, когда я играл, мне необходимо было тренироваться постоянно.
Даже два-три дня отдыха негативно сказывались на моих кондициях. Сейчас
же можно месяцами ничего не делать, прежде чем возникает потребность в
тренировках.
— И что вы делаете в этом случае?
— Занимаюсь бегом два-три раза в неделю. Этого требуют и тело и голова.
— У вас есть какой-то парк, где можно спокойно бегать, не опасаясь быть потревоженным?
— Я занимаюсь бегом в своей квартире на беговой дорожке. Помимо этого мне нравится играть в теннис с коллегой.
— Вы скучаете по футболу, и при этом ходили разговоры о возможности продолжения вашей карьеры в США.
—
Да, такие предложения были. Для меня было сложно определиться. Конечно,
для детей было бы полезно выучить новый язык. Но я не хотел снова
готовить себя к игре на высоком уровне.
— После ухода из футбола вы постоянно путешествуете.
— Да, и буду продолжать это делать. Я хочу увидеть мир, познать его и
попытаться понять. Профессиональный футболист живёт словно в коконе:
тебя волнуют лишь твои тренировки и игры. Мы постоянно путешествуем, но
видим лишь отели, в которых живём. У меня же есть огромное желание
постоянно открывать для себя что-то новое.
— Сейчас вы навёрстываете упущенное время в общении со своими детьми.
— Мне не нравится словосочетание "навёрстывать упущенное". Скажем так,
сейчас у меня есть возможность уделять своим детям больше времени.
— Вы хорошо спите по ночам?
—
Сейчас я сплю меньше, чем раньше. Я встаю ради своих детей. Когда я
играл, то позволял себе немного полениться, сейчас же я всегда встаю в
шесть часов утра. Знаете, это совершенно потрясающее ощущение —
вставать ради своих детей.
— Вы знаете, что сейчас к публикации готовится ваша биография?
— У меня никогда не было желания делать свою печатную биографию. Более
предпочтительным мне представляется её видео-вариант. Я не хочу вместо
биографии получить дешевую книгу, в которой обо мне будут говориться
глупости, как это было в случае с Джонни Холлидеем и другими.
— Сейчас вы живёте в Мадриде. Планируете остаться здесь насовсем?
— Остаться в Мадриде очень хотелось бы и моей семье и мне самому. Нам
нравится этот город, люди, которые в нём живут, и сам образ жизни этого
города... Я не знаю, останемся ли мы в Мадриде на всю жизнь, но я здесь
уже шесть лет, да и мои дети никуда не хотят отсюда уезжать.
По материалам Marca, as.com
|
